«Звездная Гемма» свернула еще за один поворот, и перед потрясенной командой открылась большая лагуна, словно естественная гавань, со всех сторон окруженная неприступными скалами. За лагуной каменные стены расступались, и между ними расстилалась небольшая долина, по которой текла впадающая в залив река со стремительным течением и берегами, густо поросшими деревьями. Это и была Коварная. Всю долину заливал солнечный свет.

Но вода в лагуне была абсолютно спокойна; весь пыл бурной реки поглощался черной пучиной, лежащей у подножия обрывистых скал.

Ветер утих, и гнетущая тревога, пронизывавшая воздух в ущелье, здесь испарилась без остатка. Линден с таким наслаждением вдыхала полной грудью свежие осенние запахи, словно благодаря этому чистому морозному воздуху неведомо как могла вырваться из-под мрачной власти Хищника. Да и Великаны, вдохнув его, словно очнулись от оцепенения, разом заговорили и заспешили по местам, готовясь к стоянке.

По команде Хоннинскрю якорь-мастер развернул корабль носом к проходу в скалах, чтобы быть всегда готовыми тронуться в обратный путь, и «Звездная Гемма» встала на якорь. Несколько Великанов начали готовить к спуску на воду небольшой баркас. Как и «Гемма», он был сделан из камня, и вот уже его гладкие пятнистые бока плавно погрузились в темную гладь лагуны. Следуя за Ковенантом на корму, Линден чувствовала, как начинает поддаваться очарованию светлой долины устья Коварной. Листва на деревьях, растущих по ее берегам, переливалась всевозможными оттенками, и после суровых, голых скал Хищника Линден испытывала почти непреодолимое желание поскорее оказаться под ее сенью.

Первая стояла на корме, глубоко вдыхая свежий воздух долины. Красавчик был в ударе и сыпал шутками направо и налево. Даже у Мечтателя лицо просветлело, словно извечная печаль, которая как мрачная туча бросала тень на его душу, временно уплыла. А Ковенант, казалось, на время стряхнул с себя груз тревог и сомнений; его глаза мерцали, как угольки в костре надежды. Лишь харучаи оставались по-прежнему бесстрастными; радостная атмосфера, воцарившаяся на борту «Геммы», их словно не затрагивала. Они не могли не заметить опьяняющего действия воздуха долины и, похоже, не особенно доверяли ему.

Хоннинскрю прижал к груди кулаки и, не отрывая глаз от реки, выдохнул:

— Ну, верите теперь? Я же говорил: обворожительно. И опасно. — Он обернулся к Первой и почти взмолился: — Не позволяй нам здесь медлить. Это как болезнь. Мы можем забыть обо всем и опоздать.

— Говори только о себе, мастер, — озорно фыркнул Красавчик. — По мне, так побыть здесь и растянуть удовольствие нам только на пользу.

Первая задумчиво кивнула, словно соглашаясь с мужем, но потом сказала капитану, не отрывая глаз от долины:

— Все так, как ты говорил. Поэтому на берег сойдут только шестеро: я, ты, Друг Великанов Ковенант, Избранная, Мечтатель и Красавчик. Еще, пожалуй, возьмем харучаев. И нужно предупредить якорь-мастера, чтобы он вел себя с любым существом, которое здесь появится, крайне осмотрительно.

Капитан согласно кивнул и уже направился к мостику, но Первая остановила его, схватив за руку.

— Тебя я тоже хочу предупредить, — тихо сказала она. — С этим народом нужно все время быть начеку и трижды подумать, прежде чем предлагать им что-нибудь. Или просить у них. Да-да, именно это я и имею в виду: никаких предложений и просьб без моего согласия.

Хоннинскрю окаменел. Его лицо стало жестким, а глаза словно вовсе спрятались под насупившимися густыми бровями. Линден показалось, что он не верит своим ушам.

— Моя жизнь принадлежит только мне. И я могу распоряжаться ею, как захочу, — резко ответил он.