Кир и Кайл помогли Линден закрепиться на одном из канатов, которые были протянуты во всю длину мачты и свисали петлями вниз для того, чтобы можно было передвигаться, и на случай страховки, если кто-то упадет. Вся система страховки была продумана настолько изобретательно, что Линден сразу узнала руку Хоннинскрю: он все всегда делал тщательно и с большой любовью к экипажу и кораблю. А сам капитан все еще раздавал указания, и под его руководством паутина страховок и подпорок продолжала расти на глазах.

Когда Линден увидела Ковенанта, уже одно его присутствие создало у нее иллюзию прилива энергии. Мечтатель протянул ей руку, и она, опираясь на нее, легко перелетела прямо в объятия Бринна. Устроившись понадежнее в сетке канатов, она принялась за исследование физического состояния Томаса на предмет каких-нибудь случайных повреждений.

Его одежда и волосы были влажными, и его уже начало лихорадить, словно он промок до мозга костей. Но во всем остальном его состояние почти не ухудшилось по сравнению с тем, чем он стал после обработки элохимов. Взгляд был расфокусированным, нижняя челюсть безвольно отвисала, мокрая борода слиплась сосульками. Пока Линден занималась обследованием, он слабо прошептал свое обычное предостережение, которое тут же растворилось в свисте ветра. Но слова по-прежнему не имели для него никакого смысла.

Недавний прилив сил куда-то испарился, и Линден, почувствовав смертельную усталость, скукожилась и притулилась к его плечу.

Висевшие неподалеку Красавчик и Первая внимательно наблюдали за ними, надеясь, что Линден расскажет им о результатах обследования. Но, будучи не в силах говорить, та лишь чуть заметно покачала головой. Красавчик подмигнул ей в ответ. Первая промолчала. Казалось, что нападение врага, против которого ее меч был бессилен, ожесточило ее. Она была воином, но ничего не могла сделать для спасения корабля. Прямая как палка, она смотрела в пространство ненавидящим взглядом. Линден постаралась привлечь ее внимание и дружески ей кивнула: она хорошо понимала, что сейчас творится на душе у суровой воительницы.

И тут от удивления у нее перехватило дыхание: Яростный Шторм так и не оставила своего поста у Сердца Корабля! Она довольно хитроумно устроилась на стойке крепления штурвала и сидела, опираясь спиной на вздыбившуюся палубу. Сначала Линден не могла понять, зачем боцманша осталась там. Да как вообще капитан позволил хоть кому-то находиться в таком опасном месте?! Но, подумав, она сообразила, что это необходимо: управляя рулем, Яростный Шторм помогала кораблю сохранять столь необходимое ему равновесие.

Линден поражалась силе Великанши: напряжение, которое требовалось от ее мышц при такой работе, превосходило сверхвыносливость любого Великана.

Наконец Хоннинскрю закончил изготовление страховочной сети и системы подвесок и, цепляясь за канатные петли, перебрался поближе к Первой, Красавчику и Мечтателю. По пути он шутками подбадривал своих скрючившихся в веревочных люльках матросов. Красавчик верно охарактеризовал его: капитан был в своей стихии. И его широкие плечи не согнулись под грузом тяжелого испытания.

Для каждого у него находились доброе слово и улыбка. Когда он оказался рядом с Линден, его сочный бас, нисколько не пострадавший от борьбы со штормом, перекрыл осточертевшие завывания ветра:

— Выше нос, Избранная! Наша «Гемма» еще на многое способна!

Но Линден не обманешь: подчеркнуто бодрый вид капитана только подтверждал самые мрачные опасения. Дрогнувшим голосом она спросила:

— Многих мы потеряли?

— Потеряли? — В его ответе прозвучало полное презрение к слепой ярости урагана. — Да ни одного человека! Ты вовремя предупредила нас, и мы успели подготовиться. Весь экипаж в наличии! Если ты кого здесь недосчиталась, то не волнуйся — они все сейчас греются у помпы.

После его слов Линден, наконец, поняла, что означали, время от времени проносившиеся под ней на крыльях ветра клочья водяного тумана — он висел над выходом помпы.

— Ту, что с правого борта, мы не можем задействовать, она затоплена, — рассказывал капитан, — зато вторую мы сняли с креплений слева, и теперь она трудится за милую душу. Там, внизу, распоряжается якорь-мастер, так он недавно прислал весточку, что работа пошла на лад. Ничего, Избранная, сдюжим! Где наша не пропадала!