— Великан, — ледяным тоном произнес он, — во всей Бхратхайрайнии ты не найдешь ни одного человека — будь то стражи, будь то дворня, двор или низшее сословие — ни одного, кто станет обсуждать с тобой сына нашего кемпера. — И, развернувшись на каблуках, он, не оглядываясь, быстро вышел из комнаты, словно был уверен в том, что все последуют за ним.

Хоннинскрю, словно советуясь, посмотрел на Линден, а затем на Первую. Но Избранная смогла лишь пожать плечами.

— Ладно, пошли к этому гаддхи, — мрачно сказала Первая. — Тем более что у меня уже сердце разрывается при виде стольких великолепных клинков, к которым я не могу прикоснуться.

Хоннинскрю нелегко давалась роль учтивого вельможи, что выражалось в насупленных бровях и ссутулившихся плечах, но он коротко вздохнул и повел Поиск вслед за Раером Кристом.

Они догнали кайтиффина в конце следующей галереи. Учтивость уже вернулась к нему, однако он так и не извинился за свою вспышку. Напротив, он даже осмелился подгонять гостей.

Звон гонга, по-видимому, созывал в тронный зал весь двор, и теперь галереи заполнились придворными, спешащими в одном и том же направлении. Шуршали шелка, сверкали драгоценности, мелькали очаровательные личики; но все были сосредоточены и молчали, словно внутренне готовились к тому, что ожидало их наверху.

Ошеломленная увиденным, Линден послушно шла за остальными, совершенно не ориентируясь в лабиринте сокровищницы. Но вот они оказались в довольно большом зале, очевидно, в центре яруса. Со всех сторон, из всех дверей в зал вливались придворные, и людской поток уносило куда-то наверх по спиральной лестнице, находящейся в центре.

Теперь, очутившись в густой толпе придворных, Линден окончательно убедилась в том, что за их учтивыми манерами прячется панический страх. Очевидно, большой королевский прием у гаддхи пугал их не меньше, чем наших путешественников. Но понять причину их страха Линден так и не удалось.

Ее поднесло к лестнице, и она стала подниматься, чувствуя, что от голода и переживаний ноги еле повинуются ей. Она уже не могла полагаться на свое тело. Но, оперевшись на руку Кайла, получила настолько мощный заряд энергии, что, уже не отставая, стала подниматься вслед за Раером Кристом и Великанами.

Оказавшись в Величии — тронном зале гаддхи, — она мгновенно забыла про свою усталость.

Зал был настолько велик, что, очевидно, занимал все пространство четвертого яруса. Потолок и стены не были освещены и терялись в сумраке. Хастины, замершие на страже на расстоянии двух шагов друг от друга, казались изваяниями на фоне демонов и химер, высеченных на стенах, которые, в свою очередь, благодаря игре теней казались живыми: они кривлялись, извивались и гримасничали в пляске боли и ярости.

Пол был вымощен каменными плитами в форме круга, но пространство между ними не было заполнено: оно зияло чернотой, словно зал висел над пропастью. Любой неверный шаг грозил вывихом, если не переломом. Это и полумрак в этой части зала заставило Поиск двигаться очень осторожно, пока они не вышли на более освещенное место.

Центр зала был декорирован так, чтобы вызывать почтительный трепет и страх. Все источники света: окна в потолке, масляные светильники с ослепительно отполированными рефлекторами, высоченные канделябры — были ориентированы так, чтобы освещать только Благодать — трон гаддхи. А сам трон был настолько великолепен, насколько вообще в человеческих силах было создать столь драгоценное и пышное произведение искусства. Начинаясь каскадом лестниц на постаменте, он гладкой стелой устремлялся к потолку, словно воздетая рука, переливавшаяся драгоценными камнями и металлами, а спинка, возвышающаяся над сиденьем, находившемся как бы в ладони, была украшена ослепительно сверкавшей эмблемой в виде концентрических кругов.

Благодать казалась огромной, она царила над всем залом и подавляла своим величием. Но Линден уже поняла, что этот эффект достигался благодаря специальной подсветке и умелому использованию формы зала. Полумрак, в котором терялся потолок, создавал полную иллюзию, что ярко освещенный трон выше, чем на самом деле, а сверкающее драгоценными камнями сиденье невольно притягивало взор. Линден пришлось удвоить внимание, чтобы не оступиться; колеблющиеся на полу тени заставляли трижды подумать, прежде чем переставить ногу. По мере того как, не отрывая глаз от пола, Линден продвигалась вперед к трону, она стала понимать, чем вызвана такая странная архитектура. Его величество добивался, чтобы любой приблизившийся к его трону уже по дороге был подавлен, смущен и растерян.