Вейн как всегда глядел в никуда, а Финдейл был погружен в горестные размышления. Но как только Линден двинулась вслед за Раером Кристом, оба не раздумывая, последовали за ней.

Путешественники держались близко друг к другу на тот случай, если кайтиффин выкинет какой-нибудь фокус. Но они не смогли помешать ему отдать какой-то приказ двум хастинам, которые тут же сорвались с места и исчезли в глубине переходов. Однако Линден, пристально за ним следившая, не смогла углядеть ни в его поведении, ни в тоне ничего предательского. Поэтому, когда он через плечо сообщил ей, что отослал стражей с тем, чтобы они передали их просьбу Ранту Абсолиану, она была готова ему поверить. Что бы он там ни задумал, прямо сейчас приводить это в исполнение, похоже, не входило в его намерения. Миновав сокровищницу, они поднялись в тронный зал. Войдя в Величие, Линден увидела, что с момента их последнего посещения здесь мало что изменилось: вдоль стен торчали десятки стражей, а весь свет был направлен на Благодать. Не хватало лишь придворных. Их отсутствие заставило ее вспомнить, что со вчерашнего дня ей не повстречался ни один из них. Она похолодела. Куда же они все делись? Спрятались от греха подальше или… Или же имбыло приказано убраться, дабыочистить поле боя для махинаций кемпера.

Раер Крист переговорил с одним из хастинов и получил ответ, который явно его устроил. Он обернулся и с учтивой улыбкой сообщил:

— Гаддхи милостиво дарует вам аудиенцию.

Линден и Первая одновременно глубоко вдохнули и, словно бросаясь в омут, двинулись за кайтиффином к трону по бесконечным кругам коварного пола Величия.

Там, где начиналось освещенное пространство, они остановились. Благодать сверкала и переливалась радужными лучами и была настолько великолепна и внушительна, словно она, а не Рант Абсолиан, — истинный правитель Бхратхайрайнии.

Гаддхи еще не было.

Но через несколько секунд он вынырнул из глубокой тени позади трона. Он был один. Без женщин и без кемпера. Видно было, что он нервничает. Когда он стал подниматься по лестнице к трону, Линден почувствовала дрожь в его коленках.

Раер Крист немедленно опустился на одно колено. Приняв самый смиренный вид, Великаны и Линден последовали его примеру. Линден очень хотелось крикнуть Кайлу, Бринну, Финдейлу и Вейну, чтобы они сделали то же самое, но она прикусила язык. Пока его величество карабкался к трону, Линден не сводила с него глаз. Он уже успел переодеться, и его светлая туника больше походила на ночную рубашку. Было видно, что он изрядно пьян. И его опьянение мешало Линден отчетливо улавливать его настроения и намерения.

Когда он, наконец, уселся, Линден и Первая поднялись, не дожидаясь его разрешения. Вслед за ними встали Великаны и даже Раер Крист. Мечтатель стоял с Киром на руках на свету, словно живой упрек.

Рант Абсолиан уставился на просителей мутными глазами, но ничего не сказал, а лишь облизал пересохшие губы. Удерживать внимание и равновесие одновременно удавалось ему с большим трудом.

Первая выдержала небольшую паузу, чтобы дать ему сосредоточиться и прийти в себя, затем выступила вперед и с легким поклоном заговорила:

— О гаддхи! Ты снизошел до нашей скромной просьбы. Мы твои гости и молим тебя оказать нам милость. — Свой обычно резкий голос она сейчас словно обернула бархатом, — До нас дошла весть, что, благодаря твоей щедрости, наш корабль уже починен и готов к дальнейшему плаванию. О гаддхи, нас ждут неотложные дела за морями, и наш Поиск не может ждать. Мы просим твоего милостивого разрешения оставить твой гостеприимный дворец, чтобы мы могли продолжить наше путешествие и разнести славу о тебе повсеместно.

Она говорила спокойно и убедительно, но гаддхи в ужасе отпрянул, откинулся на спинку трона, вцепился побелевшими пальцами в подлокотники и как в бреду зашептал: «Нет… Нет…»

На секунду Линден почувствовала к нему жалость, но это не смогло поколебать ее.

Наконец гаддхи справился с непослушным языком, тяжело ворочавшимся во рту, и прохрипел:

— Вы хотите уехать? Я не могу позволить вам этого. — Он собрался с силами, и в его голосе зазвенел металл: — Да, вы были оскорблены и обижены. Но это не моя вина. Первыми кровь пролили вы. Я обязан был свершить суд. — И вновь он съежился, смертельно перепуганный тем, что он здесь один. — Я не могу позволить вам разносить сплетни обо мне по всему миру. Вы — мои гости, а гаддхи всегда милостив к своим гостям. Я готов компенсировать вам вашу утрату. — Он закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться и собрать разбегающиеся мысли. — Ты, кажется, просила меч? Так бери любой с моего позволения и будь довольна. Но уехать вам я не позволю.