В считанные секунды она разрослась во всю грудь, неистово разъедая ткани, словно страшный яд. Линден сжимала в руках бесполезные тряпки, насквозь пропитанные кровью, все еще в каком-то умопомрачении надеясь заткнуть этот бездонный колодец. Но тот все разрастался, пока ее руки не ушли в него по локоть. Вся оставшаяся на ней одежда тоже пропиталась насквозь, словно весь мир истекал кровью. Ее руки уже по плечо ушли в эту алую распахнутую утробу, и Линден тонула в ней, словно погружалась навстречу смерти. А рана становилась все шире и шире. Она стала уже шире камня, на который бросили Ковенанта, шире, чем лесная поляна…

И только тут Линден внезапно осенило, что эта рана нечто большее, чем обычное ранение от ножа: это удар в самое сердце Страны. Рана уже превратилась в кратер, из которого через размокший край извергалась сама жизнь Земли. Страна истекала кровью. И прежде чем Линден успела вскрикнуть, ее уже всосало в мертвое тело, лежавшее на земле. И у нее не было ни малейшего шанса на спасение.

Ее закрутило и стало швырять во все стороны в этом буйном кровевороте. От горячей жидкости в горле засаднило, его перехватило, и Линден не могла даже кричать. Она была абсолютно беспомощна. Все ее существо восставало против того кошмара, в котором она оказалась. О, лучше бы она не спешила на помощь Ковенанту и не пыталась перевязать его рану! Этого бы никогда не случилось, если бы она спокойно дала ему умереть.

Но бьющий прямо в лицо свет и боль в плечах говорили ей, что выбора у нее фактически не было. Движение вглубь стало замедляться, и Линден поняла, что всплывает на поверхность из пучин сна, подаренного «глотком алмазов».

С усилием разлепив веки, она увидела освещенное льющимся из открытого иллюминатора лунным светом лицо Кайла. Он поднялся по лесенке явно для того, чтобы разбудить ее. Ее горло саднило, словно его драили наждаком, а стены каюты еще хранили эхо ее крика.

— Кайл! — выдохнула Линден. — Боже мой, Кайл!

— Ты беспокойно спала. — Его голос был столь же невыразителен, как и лицо. — Великаны говорят, что от «глотка алмазов» так не бывает.

— Нет, это не от него. — Она попыталась сесть, борясь с оцепенением. Видения из кошмара еще роились в ее мозгу; но благодаря им ее вечерние предощущения приобрели новый смысл. — Найди Ковенанта.

— Юр-Лорд отдыхает, — бесстрастно ответил харучай. Переполненная решимостью, Линден перелезла через край гамака и упала прямо в руки Кайла.

— Найди его! — И прежде чем харучай успел возразить, она исчезла за дверью.

В освещенном фонарями коридоре Линден чуть не налетела на Мечтателя. Привлеченный криками, немой Великан спешил в сторону ее каюты. Линден на секунду замерла, пораженная сходством между своим сном и видением, лишившим Великана голоса и подвигнувшим его народ пуститься в Поиск раны Земли. Но сейчас у нее не было времени размышлять над этим. Корабль в опасности! И она стремительно бросилась наверх.

Выбравшись на палубу, она оказалась в тени капитанского мостика, ярко освещенного луной. Наверху вырисовывались силуэты нескольких Великанов. Поднявшись, она узнала боцманшу и пару Великанов из ее вахты.

— Разыщите Первую! — стараясь не выдавать страха, потребовала Линден.

Боцманша — Великанша мощного телосложения по имени Яростный Шторм — была предрасположена к полноте и, очевидно, поэтому имела некоторую склонность к флегматичности. Однако она не стала терять ни минуты на расспросы.

— Приведи Первую, — кивнув одному из матросов, велела она. — И капитана.

Матроса как ветром сдуло.

Отдышавшись, Линден заметила Кайла, стоявшего рядом. Она не стала спрашивать, позвал ли он Ковенанта, — белый узкий шрам, тянувшийся от плеча до локтя харучая, след от раны, полученной им при спасении ее от Рысака, был лучшим доказательством верности.

На мостик поднялся Ковенант в сопровождении Бринна. В лунном свете он казался слабым и потрепанным, но голос его звучал твердо:

— Линден?

Она прервала его жестом, чтобы он не мешал сосредоточиться. Ковенант обернулся к Кайлу, но, прежде чем он успел открыть рот, на мостике появился Хоннинскрю, выпятив бороду так, словно именно она представляла главную защиту корабля от любой напасти. За ним следовала Первая.