Общее настроение ярче всего проявлялось в поведении Хоннинскрю, который продолжал командовать так, словно с «Геммой» ничего особенного не произошло. Бринн и Хигром вновь надели на лица маски непроницаемости. Яростный Шторм тоже как будто не собиралась замерзнуть насмерть на своей бессменной вахте у штурвала. Ее могучие руки держали руль с таким непреклонным упорством, словно она одной левой могла совладать со штормом. Корабль жил. А значит, жила и надежда. Допуск сро на изготовление и монтаж металлоконструкции.

Наконец наступило утро. Линден вяло удивилась тому, что это, наконец, случилось. Она так и не поняла, что было удивительнее: то, что после бесконечной мучительной ночи солнце все-таки взошло, или то, что небо было абсолютно чистым — ни туч, ни облаков.

Линден не верила своим глазам. Она даже не заметила, когда именно перестал идти дождь. Сейчас небеса были ярко-голубыми, а прямо по курсу в алом сиянии всходило огромное солнце. Лишь ветер, не удовлетворившись тем, что смел с неба все облака, продолжал со свистом и улюлюканьем гнать корабль навстречу восходу.

Сонно моргая, Линден оглядела своих товарищей по несчастью. В удивительно прозрачном утреннем воздухе она видела их лица, заострившиеся от испытаний. Их одежда задубела и покрылась соленым налетом: соль была везде — при любом, даже самом легком движении она взлетала облачками тончайшей пыли; с тихим шорохом ссыпалась с платья, стоило повернуться или изменить позу; она пятнала лица и притворялась нежданной сединой в волосах. Все были живы. Все двигались и разминали занемевшие тела. Все хрипло переговаривались. И все как один не отрывали беспокойных глаз от горизонта. Да, они пережили эту ночь.

Линден еще раз пересчитала всех глазами, чтобы убедиться, что все на месте. Да, все. А если кого-то и не хватало, то ритмичные вздохи помпы явно указывали, где они находятся, и что помирать не собираются. Напрягая саднившее от соли горло, Линден спросила Кайла, знает ли он что-нибудь о Вейне и Финдейле.

Тот ответил, что совсем недавно Хигром отправился на разведку именно с целью разыскать их обоих. Если они, конечно, уцелели. И обнаружил их на тех же самых местах, где она видела их в последний раз: Финдейл, как резная статуя, торчал на носу корабля, а Вейн висел над водой и таращился в пучину, словно там ему открылось великое откровение о смысле жизни.

Линден кивнула. Ничего другого она и не ожидала. Вейн и Финдейл стоили друг друга: оба были непредсказуемы, как море, и до обоих было достучаться труднее, чем до камня. Кайл протянул ей флягу, и она, отпив большой глоток, передала ее сидевшему рядом Великану. И вдруг краем глаза уловила непонятный отблеск света. Заинтересовавшись, она обернулась и вгляделась в гладкую поверхность моря.

Но море не было гладким, ветер поднял небольшую зыбь. Ночное затишье было временным. Однако Линден почувствовала, что шторм унимается: его сил уже не хватало, чтобы разгладить море.

Ее кольнуло дурное предчувствие, и она опустила глаза. Так и есть: волны, лизавшие полузатопленную палубу, отвоевывали ее дюйм за дюймом. Треск внутри мачт стал громче. А помпа, казалось, задыхалась от усилий.

Медленно-медленно «Звездная Гемма» погружалась в пучину навстречу последней агонии.

Линден поискала глазами Хоннинскрю и окликнула его. Но когда он обернулся, слова замерли у нее в горле: в глазах капитана застыла бездонная скорбь.

— Я уже видел, Избранная… — Каждое слово сочилось болью невосполнимой утраты. — Нам повезло еще, что светло. Если бы был туман… — Так и не договорив, он ушел в свое горе.

— Хоннинскрю, — раздался излишне резкий голос Первой, словно подавленное настроение капитана взбесило ее. — Это необходимо сделать.

— Ага, — уныло повторил он, — это необходимо сделать. Но Первая не смягчилась:

— Это должно быть сделано немедленно.

— Ага, — он вздохнул, и лицо его страдальчески сморщилось, — немедленно. — Но внезапно, словно приняв какое-то решение, он расправил плечи и решительно заявил: — Если уж это должно быть сделано, то кому еще это делать, как не мне!

Он быстро отобрал четверых матросов, жестом велел им следовать за ним и, бросив через плечо: «Я пришлю к вам якорь-мастера», стал спускаться.

Первая крикнула ему вслед, мягко, словно извиняясь:

— Которую ты выбрал?

Не оборачиваясь, он назвал имя, данное Великанами грот-мачте, словно прощался с дорогим существом.