Наоки придушенно охнул.

– Тебе здесь оставаться нельзя, – продолжал массаона. – И Наоки тем более. Если Инсанна даст тебе знать, что заполучил его, ты ведь вернешься?

– Да, – тяжело произнес Кенет.

– Значит, ты сбежал морем, и этот след я буду отрабатывать до помутнения в глазах. А Наоки лучше всего быть мертвым. Подходящий труп я найду. В дни гербовых торжеств это несложно. Отцу его лучше пока не знать. Потом как-нибудь я ему скажу. Когда безопасно будет. А сейчас я выведу вас из города, и вы пойдете в горы. Там можно спрятаться.

– Это я пойду в горы, а не мы, – поправил Рокая Кенет.

– Почему? – вскинулся Наоки.

– Так будет безопасней. Тебя я для Инсанны сделал невидимым, а меня он время от времени видеть может. Если он пусть не увидит, но поймет, что ты рядом… лучше бы тебе и впрямь погибнуть на дуэли.

– Не согласен, – запротестовал Наоки.

– Не ерепенься, – безжалостно приказал массаона. – Да, но где тебя тогда спрятать?

– У моего учителя, – мгновенно ответил Кенет.

– И как этот городской остолоп в одиночку доберется до Сада Мостов? – иронически поинтересовался массаона.

– Ему помогут. Пойдешь сначала в Поречье…

– Перечники его прогонят, да еще и вслед посмеются, – удивился массаона.

– Не прогонят, – уверенно возразил Кенет. – Скажешь, что воин с деревянным мечом просил тебе помочь и проводить до Медвежьего Урочища. В сам лес не заходи, это безопасно для меня, но не для тебя.

Массаона с интересом взглянул в сторону Кенета, но в темноте разглядеть его не мог и остро подосадовал на опущенные занавески. Он видел Кенета неоднократно – и все же охота еще раз взглянуть на человека, сумевшего внушить такое уважение гордым и независимым перечникам, что пришелец с его именем на устах мог смело рассчитывать на помощь.

– Обогнешь лес и сразу иди в деревню. Лучше всего зайти к деревенскому старосте, но если его дома не случится, можешь и любого другого спросить, беды не будет. Опять скажешь, что ты от воина с деревянным мечом, и попросишь провести тебя тайком в Сад Мостов. Там постарайся передать наместнику вот это… – Кенет зажег тусклый магический огонек, вывернул из привесного кошелька немного мелочи и вытащил с его дна подаренную каллиграфом кисть. – Вот и пригодилась… ах я, болван! Все равно туши нет.

Массаона пошарил в складках своего хайю и извлек маленькую дорожную тушечницу.

– Вот спасибо! – обрадовался Кенет. Он вынул дарованную Акейро грамоту о праве не вступать в гильдию и на обороте ее написал: «Уважаемый брат, этот человек спас мне жизнь в бою. Примите его так, как приняли бы меня, и отправьте к моему учителю или, на худой конец, к зеленщику».

Массаона, через плечо Кенета прочитав послание, едва не поперхнулся. Маг и полевой агент, называющий его светлость господина наместника Акейро братом… да кто же он, в конце концов, такой? На кого Инсанна императорским указом объявил охоту?

Кенет сложил письмо, вручил его Наоки и велел огоньку погаснуть.

– Отдашь письмо наместнику. Можешь сначала пойти к князю – он подписывал твое прошение и должен тебя помнить. Я не знаю, где сейчас мой учитель, но они оба знают наверняка. Не обижайся, Наоки.

– Я не обижаюсь, – вздохнул Наоки.

– Если здесь еще можно кому-то что-то рекомендовать, – скорее с напускным, чем настоящим ехидством вставил массаона, – после того, как упоминались столь знатные особы, то я тебе рекомендую, если в горах придется туго, назвать мое имя. Оно там чего-то стоит.