Впрочем, охотники полакомиться телами поверженных врагов не заставили себя долго ждать. Со всех сторон к месту недавнего побоища устремились многочисленные полчища существ, внешне похожих на увеличенных до размера ладони майских жуков. Подбежав к мертвому телу, жук тут же принимался раздирать своими когтистыми лапами добычу на мелкие кусочки и с помощью мощных жвал запихивать еду в рот.

– Что это было? – недоуменно захлопал глазами Авессалом. – Почему все до единой твари развалились сами собой на части?

Чтобы не устраивать ненужное брожение в умах товарищей Феллад не стал посвящать их в свою маленькую тайну – кому положено узнать, обязательно обо всем узнают. Он постарался изобразить правдоподобное выражение удивления на своей физиономии. Кажется, у него это здорово получилось.

Парни так и не успели забросать друг друга вопросами, поскольку вскоре, как обычно «вовремя», прибыла помощь в количестве двух десятков пластунов, тех самых, что Феллад и его товарищи посчитали погибшими. О том, как фагам удалось обойти группу профессионалов, ребята так и не узнали, хотя у Феллада на сей счет имелись определенные подозрения, связанные с персоналией одного разумного гриба.

Профи долго цокали языком, осматривая место грандиозного побоища. Затем начали радостно охаживать по плечам и спинам «пузатую зелень», поздравляя с первым боевым крещением, а заодно вторым днем рождения. Закаленные в боях профессионалы шли на помощь юнцам без особой надежды застать кого-либо из них в живых. То, что они увидели своими собственными глазами, потрясло бывалых пластунов до глубины души и заставило сразу же зауважать четверку отважных курсантов, а в особенности ее инициативного командира Авессалома Конопатого.

По возвращении в базовый лагерь на Сцилле Феллада самым серьезным образом взяли в оборот сначала Пархай Лихой, затем Деревья, потом его усердно расспрашивали люди, нагрянувшие в школу пластунов непонятно откуда, затем снова Деревья вместе с очередной толпой пришлых спецов и так несколько раз в различных вариациях. В основном их интересовали подробности контакта Феллада с разумной грибницей, а также все, даже самые незначительные обстоятельства боя с крабоскорпионами. Поскольку объективных причин утаивать что-либо от старших товарищей и Деревьев у Феллада не было, он с легкой душой выкладывал все, что знал, хотя о незначительном инциденте со своим непосредственным командиром он от греха подальше все-таки умолчал. Однако когда очередная десятая или одиннадцатая комиссия попыталась задать ему те же самые вопросы, что задавали все предыдущие, юноша наотрез отказался отвечать и лишь после этого от него окончательно отвязались, не потрудившись сообщить ему о тех выводах, которые были сделаны учеными мужами и Деревьями на основании данных, полученных от него.

Допрашивали также и его товарищей, но, убедившись в том, что ни Авессалом, ни остальные двое курсантов толком ничего не знают, очень быстро оставили их в покое.

В конце концов, все четверо вернулись к своим непосредственным обязанностям, а их чудесное спасение стало на некоторое время предметом активных дискуссий всех обитателей учебного лагеря на Сцилле. При этом почему-то главным героем всегда был Авессалом. Купаясь в лучах не вполне заслуженной славы, командир звена великодушно простил Фелладу все его недостатки, даже ту оскорбительную зуботычину, что заработал в подземелье. И все-таки он еще очень долго не мог успокоиться, силясь найти ответы на те чудесные странности, что произошли тогда с ним и его группой.

Что касается Протия, удостоверившись в том, что Феллад вполне справился с возложенными на него обязанностями, мыслящий гриб тут же абстрагировался от проблем насущных и приступил к анализу очередной шахматной партии. На сей раз, он разыграл четырехмерный вариант Сицилианской защиты. Однако мыслящий гриб даже не подозревал о том, что эта партия имеет столь мудреное название – он попросту сделал четырехмерный аналог хода белой пешкой e-2 на e-4, а черной c-7 на c-5.

Рано или поздно, все подходит к концу. Через три года после того, как нога нашего героя впервые ступила на территорию школы Пархая Лихого, его обучение в данном учебном заведении как-то по-будничному завершилось. Выпускной курс успешно сдал экзамены, и молодые дипломированные пластуны разъехались (если подобное выражение будет уместно) кто, куда по всей необъятной планете, благо различных зон отторжения было еще вполне достаточно.

Кого-то судьба забросила в одну из Америндий, кого-то в Евразу или Астраль, Фелладу было суждено оказаться по распределению в жаркой Афре на самой границе Дикого Леса. Конечно же, еще во время учебы у ребят спрашивали, куда они хотели бы попасть после окончания школы. Большинство из них мечтало оказаться поближе к Дикому Лесу, кое-кто решил специализироваться на зачистке подземелий, некоторые пожелали проходить дальнейшую службу поблизости от родных поселениях, если те были расположены рядом с аномальными зонами.