– Эй! – окликнул Кенета веселый детский голос. – А я тебя знаю! Ты мне сказку про маленький домик рассказывал. Я тебя сразу узнала!

Кенет тоже сразу узнал Тайин. Именно таким и было ее личико, когда с него сошли пятна, оставленные черной лихорадкой.

– Санэ, – негромко позвал он певца, – ты знаешь, кто это?

– Знаю, – ответил Санэ. – Я же за тобой все время следом таскался. Только в Лихие Горы подыматься не стал.

– Хорошо, что знаешь, – так же негромко произнес Кенет. – Вот и проводи девочку домой.

– Конечно, – кивнул Санэ. – Как только все окончится…

– Сейчас, – тихо возразил Кенет. – Ты уверен, что, когда все окончится, от тебя хоть память останется? Даже и в этом мире? И что же ей – навсегда здесь оставаться?

– По-твоему, я должен бросить тебя одного?

– Почему одного? – возмутилась Аритэйни.

– Не бойся, не заблужусь, – усмехнулся Кенет.

– Еще не хватало, чтобы ты тут без меня самовольно разгуливал! – не уступал Санэ.

– Не буду, – пообещал Кенет. – Проводи.

– Ладно, – смирился Санэ.

– А вы о чем шепчетесь? – Тайин радостно смотрела Кенету в лицо, как старому знакомому. – Это секрет?

– Нет, что ты! – улыбнулся Кенет. – Мы просто думали, как отвести тебя домой, к братику. Ты ведь хочешь домой?

– Очень! – Тайин так и засияла. – А Лопоушу взять можно? Одновременно со словом возле девочки возникло нечто живое, смешное и симпатичное. Действительно, Лопоуша.

– Лопоушу взять нельзя, – очень серьезно объяснил Кенет. – Он не сможет жить у тебя дома… ну, вроде как рыбка не может жить без воды, понимаешь?

Тайин кивнула.

– Тогда я не знаю… – задумалась она. – Лопоуша без меня будет бояться.

Наоки был прав: его сестра оказалась очень славной девочкой.

– Не будет, – пришла на помощь Аритэйни. – Лопоуша будет жить у тебя во сне. Ему там хорошо будет.

– Ты его туда приведешь? – обрадовалась девочка. – Я ему там домик сделаю…

Она подняла Лопоушу на руки, осторожно передала его Аритэйни и погладила на прощание.

– Кто эта девочка? – спросила Аритэйни, когда Тайин и Санэ скрылись из виду.

Торопиться, пока Санэ не воротится, было некуда, и Кенет подробно рассказал Аритэйни, когда и как он впервые увидел Тайин.

– Хорошо еще, что я в ее сне не стал мечом махать, не разобравшись, – заключил свой долгий рассказ Кенет. – Не то убил бы ненароком этого… как его… Лопоушу.

– Не убил бы, – возразила Аритэйни. Лопоуша подтвердил ее слова уютным сонным ворчанием.

– А как ты отведешь это чудо в ее сон? – полюбопытствовал Кенет.

– А никак, – ответила Аритэйни. – Лопоуша сам дорогу найдет. Верно, Лопоуша?

Снова тихое утвердительное ворчание.

– Вот как только Санэ малышку проводит и вернется, значит, можно отпускать Лопоушу.

– Пора бы уже Санэ и вернуться, – произнес Кенет. – Не то, чего доброго, не мы найдем Инсанну, а он нас.

Лопоуша неожиданно завозился на руках у Аритэйни.

– Идет кто-то, – сказала она.

– Может, Санэ возвращается? – понадеялся было Кенет.

Нет, то был не Санэ. Этого человека Кенет не знал… или все же знал? Таких людей не бывает… но откуда у этого небывалого незнакомца такое смутно знакомое лицо? И почему этот облик, если к нему прислушаться, звучит голосом самого Кенета? Да так звучит, словно сила его велика, как подножие горы, а мужество слишком огромно для этого мира?

Кенет едва не рассмеялся, сообразив, что именно таким он и спел этого человека.

– Крепкой кровли твоему дому, Урхон Дважды Рожденный, – приветствовал его Кенет. Хороший все-таки мир: стоит Кенету пожелать Урхону, чтобы дом его никогда не рухнул – и не рухнет. Слова в этом мире крепче вековых деревьев. Они удержат кровлю.