Значит, и в этой, еще неведомой Кенету жизни они знакомы. Кенет на радостях медлил поднять глаза, и его поклон вышел необычно долгим. Когда же он наконец завершил поклон и поднял голову, Акейро ахнул вторично.

– Кто тебя так отделал? – изумился он.

– А что… очень? – пробормотал Кенет, избегая прямого обращения: откуда ему знать, должен ли он величать его светлость на «вы» и в этой жизни или нет?

– Да ты на себя посмотри. – Акейро взял Кенета за плечи и развернул лицом к зеркалу.

Действительно хорош. Левый глаз заплыл, лицо в сплошных синяках, правая рука перевязана. В ухе болтается пустой ободок без всяких признаков жемчужины. Синие лохмотья, даже отдаленно не напоминающие хайю, почти почернели от пота, и на груди их осыпало аметистовое крошево. И когда Кенет ухитрился лишиться одного талисмана и расколотить другой? Не важно. Вид у Кенета и в самом деле устрашающий. В таком виде только в вельможной опочивальне и появляться.

– Можно подумать, ты со вселенским злом голыми руками сражался, – съехидничал Акейро.

– Почти, – осторожно заявил Кенет. – За невестой ездил…

Не самое умное объяснение, но ведь надо как-то ответить. А заодно и объяснить присутствие Аритэйни. Акейро и в этой жизни отсутствием воспитанности не страдает – он как человек вежливый ничем не выказал своего удивления. Он всего лишь ответил подобающим образом на поклоны двух явных незнакомцев, но не стал приставать к ним с вопросами. Однако злоупотреблять его терпением все же не стоит.

– Моя жена будет рада познакомиться с твоей невестой. – Акейро вновь поклонился Аритэйни, но уже по-другому – как будущей жене побратима.

Кенет едва не подавился от изумления. Акейро… ЖЕНАТ?!

– Но я-то полагал, что сватовство – куда как более мирное дело, – с непроницаемо серьезной миной заявил Акейро.

Пришлось судорожно придумывать дальнейшие объяснения.

– На нас напали по дороге, – вдохновенно соврал Кенет.

– Мой бывший поклонник с родственниками, – с милой улыбкой выручила его Аритэйни.

Санэ сдавленно хрюкнул.

– А ты, выходит, опять пытался с помощью волшебства отбиться? – посочувствовал Акейро. – И что у тебя на сей раз не сработало? Заклинанием поперхнулся?

– Вроде того, – сдержанно ответил Кенет.

– А ведь я тебе говорил, что будь ты хоть самым сведущим магом, а боевые искусства изучать необходимо! – Вот теперь голос Акейро явственно напоминал прежнего наместника. – Больше я твоих отговорок слушать не стану.

Он вновь распахнул дверь и кликнул слугу.

– Если господин Аканэ не занят, я буду рад видеть его как можно скорее, – произнес Акейро.

Кенет едва сдержал улыбку. Не все в незнакомой действительности подверглось изменению. Вежливая властность Акейро осталась совершенно такой же.

Покуда Акейро ожидал появления Аканэ, Кенет представил ему певца как брата Аритэйни. Санэ не возражал – но восторга, похоже, не испытывал. Ведь как брат Аритэйни он не мог не присутствовать при вымышленном нападении отвергнутого поклонника, а Акейро весьма интересовали подробности стычки. Санэ призвал на помощь все свое вдохновение и кое-как вывернулся.

Кенет не столько слушал их беседу, сколько глядел во все глаза на этого нового Акейро. На Акейро, который никогда не болел… не выхаркивал клочья легких на ковер… не запрещал себе малейшие проявления сердечности и не испытывал ужаса от мысли, что какое-нибудь живое существо привяжется к нему ненароком… на Акейро, который был женат…

Зато Аканэ не переменился ничуть. Вот только поклонился он Кенету как абсолютно незнакомому человеку.

– Вот этот оборванец, – шутливо произнес Акейро, указав на Кенета, – мой побратим и лучший маг-целитель, какого я только знаю. И я ему очень обязан.