Стараясь не вызвать неверным движением очередной приступ острой боли, Феллад вернулся на свое ложе и со всеми предосторожностями лег вниз животом. Отлично – в его положении это самая приемлемая поза. Теперь можно и пораскинуть мозгами над сложившейся ситуацией.

То, что положение, в котором он оказался, можно охарактеризовать как весьма неприятное, юноша не сомневался. Вообще-то лучше всего в данном случае подходил термин «безвыходное», но по причине врожденной мнительности, он не хотел даже мысленно произнести это слово. Всякая безвыходность, безнадежность, безысходность должна означать верную гибель. Не таков был наш герой, чтобы сложить руки и не приложить всех своих сил для того, чтобы с честью выпутаться из сложившейся ситуации.

Что мы имеем? Рассуждал, Феллад, лежа на животе и опершись лбом на сложенные друг на друга запястья. Весьма ограниченное пространство пещеры, отделенное от прочего мира пятнадцатиметровой преградой, состоящей из рухнувших во время землетрясения обломков скалы, в недрах которой он так неосмотрительно обосновался на ночь. Также небольшой запас еды, воды и воздуха. В принципе, он может на какое-то время затормозить свои жизненные процессы, чтобы дождаться помощи. Однако вряд ли кому-то придет в голову искать его под обломками рухнувшей скальной стены, поскольку в Диком Лесу вполне хватает различных факторов, способных расправиться с многочисленным отрядом самых опытных волкодавов. Он сильно сомневался в том, что по его следу пошлют спасательную экспедицию – не в правилах КОТО отправлять группы на поиски пропавших без вести одиночных рейдеров. Навечно сгинувших в экваториальной сельве пластунов со всеми почестями заносят в списки павших. Вот и его – Феллада еще до того, как он умрет, в торжественной обстановке зачислят в ряды погибших, осыплют живыми цветами условное место захоронения. Спустя год даже родная мать не вспомнит его имени (тем более своей мамочке он никогда особенно не был нужен), лишь надгробный камень будет немым свидетелем тому, что когда-то на земле жил славный парень Феллад сын Дрока Рыжего.

От подобных мыслей юноше стало жалко себя до слез. Дело даже не в том, что он умрет безвременной смертью – каждый пластун в душе готов принять самую мученическую гибель, лишь бы она пошла на благо общему делу очищения планеты от различной вредоносной мерзости. Хуже всего сгинуть вот так бездарно, запертым в каменном мешке от недостатка воздуха, воды или пищи.

И все-таки Феллад категорически отказывался признать как неизбежную реальность факт своей грядущей смерти. Мозг его метался под черепной коробкой подобно какому-нибудь маленькому зверьку, очутившемуся по воле обстоятельств в точно таком же замкнутом пространстве, в каком оказался юноша. Через некоторое время «зверек» перестал метаться в поисках выхода, успокоился – это Фелладу ценой неимоверного усилия воли все-таки удалось абстрагироваться от всех явных и потенциальных страхов и сконцентрировать все свои мысли на поисках выхода из явно тупиковой ситуации.

«Итак, – думал юноша, – выбраться отсюда прежним путем мне не удастся, ибо для того, чтобы разобрать завал мне понадобится года два, если не больше. Мои способности к телепортации в данном случае совершенно бесполезны, поскольку я не могу совершить прыжок, не видя глазами финишной точки. Прорубить проход в монолитной стене пещеры мне также вряд ли удастся, ибо острый лист является все-таки мечом, а не специальным инструментом для прокладывания подземных тоннелей. Как назло поблизости нет ни одного прирученного скального червя, с помощью которых специалисты-геоморфологи выравнивают критические неровности планетарного рельефа, прежде чем посадить на том месте семена братьев-Деревьев. Впрочем, дикие черви здесь также вряд ли найдутся».